жительство за пределы Российской Федерации», Конституцион­ный Суд обосновывал наряду с прочим защиту конституционных прав и свобод граждан, к каковым относится и право на получе­ние пенсий вне зависимости от места жительства следовательно, и в случаях их выезда за пределы РФ в целях постоянного прожива­ния, посредством обращения к Резолюции ГА ООН от 4 декабря 1986 г.: «Неделимость и взаимосвязь экономических, социальных, культурных, гражданских и политических прав», закрепившей прин­цип, согласно которому развитие и защита одной категории прав никогда не могут служить предлогом или оправданием для осво­бождения государства от развития и зашиты других прав». «Лише­ние гражданина права на получение назначенной ему трудовой пенсии в период постоянного проживания за рубежом' не соответ­ствует и ст. 4 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах человека».

Хотя объективные факты и позитивное право, как показано выше, говорят о «сосуществовании» международного публичного и частного права¹, доктрина (не только западная, но и отечествен­ная) иногда все же не отказывается от деления международников на «публичников» и «частников», равно как и самих договоров на таковые международного публичного и международного частного права. Вместе с тем подобное разграничение не может не вызвать возражений. Особенно ярко это противопоставление проявилось при анализе правоведами различных стран решения Международ­ного Суда ООН по делу «Нидерланды против Швеции» (о приме­нении Гаагской конвенции 1902 г. об опеке над несовершеннолет­ними). Судья Морено Кинтана, затрагивая вопрос о соотношении рассматриваемых двух сфер права, писал: «Мы столкнулись с втор­жением того, что может быть названо международным публичным правом, в вопрос о толковании международной конвенции. И имен­но Суд как юридический орган должен разрешить этот вопрос... Произошло превращение международного частного права в меж­дународное публичное право, что позволяет Суду осуществить свои полномочия».

На самом деле никакого «превращения» не происходит, по­скольку международное соглашение в любом случае не прекраща­ет быть договором международного права, даже если в его содер­жании находят отражение положения, в конечном итоге направ­ленные на регулирование отношений между гражданско-правовыми субъектами. Как представляется, данное высказывание по своей сути еще убедительнее подтверждает прямо противоположную мысль о том, что международный договор, унифицирующий кол­лизионные нормы, (а именно таковым