был совсем разжаловать его из крупных писателей. Повесть
написана истинным, хотя еще и малоопытным художником. На первом плане для него
не красота и сила, а верность впечатления, из-за чего повесть местами и кажется
растянутой, скучной, как часто бывает скучна и однообразна сама жизнь. Но
автора нельзя считать реалистом чистого типа, простым наблюдателем жизни; он
берет не средних людей, а людей особенных, именно несчастных и забитых, и в то
же время с самой тонкой душевной организацией; он исследует их душу до крайней
ее глубины, в моменты особенно сильного ее возбуждения. Он действует анализом,
а не синтезом, как он сам говорит со слов Белинского. Успех, выпавший на долю
“Бедных людей”, мог бы вскружить голову и самому флегматичному, вполне зрелому
человеку. Болезненно самолюбивый Достоевский был возбужден им до крайней
степени. Самые грандиозные планы кипели в его голове. Не кончив одной работы,
он хватается за несколько новых. В каждом последующем произведении он мечтает
сделать огромный шаг вперед, “заткнуть за пояс” и самого себя, и всех других.
До своего ареста в 1849 г.
Достоевский, по-прежнему страшно много читавший, написал десять повестей, не
считая множества набросков и вещей неоконченных. Самая обширная из повестей,
непосредственно следующая за “Бедными Людьми”, — “Двойник” (1846 г.). Это одна из
наиболее тяжелых, мучительных вещей писателя для чтения и одна из самых характерных
по содержанию. Как “Бедные люди” — “Шинелью”, так “Двойник” вдохновлен
“Записками сумасшедшего” Гоголя, но отличается от них крайнею растянутостью и
несравненно более глубоким анализом. В следующих повестях: “Прохарчин” (1846 г.), “Слабое сердце” (1848 г.), “Чужая жена” (1848 г.), “Роман в 9
письмах” (1847 г.),
“Ревнивый муж” (1848 г.),
“Честный вор” (1848, под заглавием: “Рассказы бывалого человека”), “Елка и
свадьба” (1848 г.
— наиболее стройное и изящное его произведение этого периода), Достоевский
изучает тот же чиновничий мир, на который натолкнул его Гоголь; но он идет
дальше учителя в двух отношениях. Типы у него гораздо разнообразнее: рядом с
жалкими, придавленными до отупения или опустившимися до беспробудного пьянства
“чиновниками для письма” и надутыми до потери человеческих чувств “их
превосходительствами” он выводит и чиновников средней величины, обеспеченных
материально и претендующих на бонтонность, и болезненно-чувствительных
мечтателей в роде Васи (“Слабое сердце”), и грубоватых на вид, но счастливых
чужим счастьем людей в роде Аркадия (там же). Во-вторых, Достоевский глубже
исследует эти типы и их душевные движения и создает интереснейшие психические
этюды, то