природная впечатлительность, скрываемая от окружающих, доходила до
крайней степени.
В 1841 г.
Достоевский был произведен в офицеры; в 1843 г. по окончании полного курса он зачислен
на службу при с.-петербургской инженерной команде и командирован в чертежную
инженерного департамента. И в офицерских классах училища, и потом на
действительной службе он продолжает свою отшельническую жизнь, много читая и
пытаясь писать. Из его писем к брату видно, что уже в 17 лет литература
поглотила его. Им были прочитаны: “Весь Гофман, русский и немецкий, почти весь
Бальзак, Фауст Гете и его мелкие стихотворения, история Полевого, Уголино,
Ундина, В. Гюго, кроме Кромвеля и Эрнани”. К этим двум именам следует прибавить
Жорж Санд, романами которой Достоевский зачитывался тогда. Через много лет (в
“Дневнике Писателя”) вспоминает он, что после чтения Ускока всю ночь провел в
лихорадке. Он восхищается Жорж Санд за то, что она “проповедует красоту в
милосердии, терпении и справедливости”, за то, что она предчувствует более
счастливое будущее человечества. Он бредит Шиллером, знает сонеты Шекспира,
цитирует наизусть не только Гоголя и Грибоедова, но и Расина с Корнелем,
которых сравнивает с Гомером; интересуется критикой и историей литературы. И
выйдя в офицеры, Достоевский бредит одной литературой, страстно увлечен
литературной деятельностью. Голова его переполнена планами изданий своих и
чужих переводов; ими мечтает он уплатить свои долги и даже нажиться.
Осенью 1844 г.
Достоевский подает в отставку, он намерен жить литературным трудом и “адски
работать”. Переписав свою первую повесть, он уже сравнивает себя с Пушкиным и
Гоголем и так же, как они, желает “крепиться и не писать на заказ”.
В мае 1845 г.
Достоевский по указанию Д. В. Григоровича отдал свою повесть Некрасову,
собиравшемуся печатать “Сборник”. Впечатление, произведенное ею на Некрасова,
Григоровича, Белинского, было потрясающее. Белинский приветствовал его словами:
“Вам правда открыта и возвещена, как художнику, досталась, как дар; цените же
ваш дар, оставайтесь верны ей, и будете великим художником”. Это была самая
восхитительная минута во всей молодости писателя.
Позднее члены того же литературного кружка далеко не с таким
восторгом говорили о “Бедных людях”. Последующие произведения писателя
Белинский называл “нервическою чепухой” и со свойственной ему стремительностью
готов