без надежды на царство небесное. Дмитрий — такой же холодный эгоист, как его отец, и так же лишен всякой нравственной поддержки; он человек чисто русский, но изломанный вследствие вечной борьбы между “благообразием” своего идеала и безобразием своей жизни; но и он эгоист, потому что не знал другой цели в жизни, кроме удовлетворения своих страстей и капризов. Иван ненавидит Дмитрия, как Европа ненавидит Россию; Дмитрий благоговеет перед Иваном, как Россия благоговеет перед Европой. Третий сын, Алеша, — настоящий герой романа во второй, не написанной его половине; это Россия будущего, прилепившаяся “к народным началам”, но не исключающая через них, а, напротив, усиливающая ими начало общечеловеческое: веру в человека и христианскую всепрощающую любовь. Эту Россию все возлюбят, потому что она всех возлюбит и всех примирит.

Во время печатания “Братьев Карамазовых” Достоевскому удалось испытать момент полного. Речь его во время московских пушкинских празднеств 8 июня 1880 г., напечатанная с пояснениями в единственном “Дневнике Писателя” за 1880 г., привела многочисленную публику в неописуемый восторг и, по словам И. Аксакова, соединила в одном чувстве славянофилов и западников. Речь эта — одно из лучших произведений Достоевского по горячности и искренности чувства к поэту и по гуманности идей, в ней проводимых; она очень важна и для понимания самого писателя, так как, бессознательно для оратора, оказалась подведением итогов всей лучшей стороны его литературной деятельности. Достоевский превозносит Пушкина за его горячее стремление к идеалу и за уменье находить идеал в родной земле. Достоевский был всю жизнь “неисправимым идеалистом”, вечно искавшим святыни и умевший находить их у себя дома. Он превозносит Пушкина за создание в лице Онегина типа русского скитальца и страдальца, тоскующего по потерянной правде. Сам Достоевский всю жизнь болел за русских страдальцев и всю жизнь указывал им потерянную правду, говоря: “смири свою гордость, гордый человек, поработай на ниве, праздный человек”! Он видит в Татьяне апофеоз русской женщины, которая не может основать своего счастья на несчастии другого. Достоевский, начиная с “Бедных людей”, доказывал, что счастье только в том, чтобы доставлять другим минуты счастья, поднимать падших, утешать униженных и оскорбленных. Пушкин не был ни славянофилом, ни западником, а был одновременно и русским, и мировым человеком. Достоевский в лучшие свои минуты проповедовал объединение национальных и