постоянное воспроизведение предшествующего опыта, так сказать «цитирования по памяти»? Другими словами, насколько речевое поведение спонтанно или прогнозируемо. Существуют две диаметрально противоположные точки зрения. Один «полюс» представлен исследователями, считающими, что осуществлять речевую деятельность — это значит постояино продуцировать и интерпретировать новые выска­зывания, которые говорящий (воспринимающий) никогда не слышал раньше. В соответствии с этой точкой зрения, речевая деятельность является творческим процессом «со­здания уникальных комбинаций единиц речи» (И. И. Илья­сов, Т. В. Рябова), следовательно, речевой деятельности нельзя обучить в строгом смысле этого слова (Е. И. Негневицкая). Другой «полюс» представлен, например, работа­ми Б. М. Гаспарова, который считает, что в основании мне­монического владения языком лежат коммуникативные фрагменты (КФ) — «отрезки речи различной длины, кото­рые хранятся в памяти говорящего в качестве стационар­ных частиц его языкового опыта и которыми он оперирует при создании и интерпретации высказываний», «КФ—это целостный отрезок речи, который говорящий способен не­посредственно воспроизвести в качестве готового целого в процессе своей речевой деятельности и который он непо­средственно опознает как целое в высказываниях, поступа­ющих к нему извне». Основыва­ясь на факте своего «личного языкового мира», Б. М. Гаспаров выдвигает тезис о том, что языковая память выно­сит те или иные коммуникативные фрагменты на поверх­ность сознания, поскольку в своем предыдущем языковом опыте человек либо сам употреблял их в своей речи, либо встречал в устных или письменных текстах, с которыми ему приходилось соприкасаться. Следовательно, «вся наша языковая деятельность — и создаваемая, и воспринимае­мая нами речь—пронизана блоками-цитатами из предше­ствующего языкового опыта». Аналогичную точку зрения высказывал и Ю, Н. Караулов: «...я утверждаю со всей оп­ределенность, что синтаксемы, зафиксированные в ларах S —R, не являются результатом порождения, не возника­ют в акте творения, творческого созидания словосочета­ния именно на данный случай, а воспроизводятся спонтан­но и бессознательно подобно любой другой целостной еди­нице (штампу, идиоме, афоризму) в том виде, как они не­однократно употреблялись ранее в текстах данной языко­вой личности или ее референтной группы». Таким образом, в актах обычной, нормальной коммуникации, если только у нас нет специальной установки на творчество, на отказ от привычного и обыденного, мы оперируем автоматизмами—готовыми формулами и рутинными оборотами, постоянно «цитируя себя», если воспроизведенную из собственных прежних текстов синтаксему или словосочетание