Между тем, в Петербурге ставятся его произведения: симфоническая фантазия “Франческа да Римини”, в Мариинском театре возобновляется “Кузнец Вакула”, Четвертая симфония, опера “Орлеанская дева” по драме Шиллера “Жанна д`Арк” в переводе Жуковского, оперы “Мазепа”, “Онегин” (премьера “Онегина” в Петербурге состоялась 8 октября 1884 года).

С середины 80-х гг. Чайковского все больше и больше начинает притягивать к себе Петербург. Город его детства, его юности становится городом расцвета его таланта, его немеркнущей славы.

На вершине

Слава, стремительно растущая благодаря огромному успеху “Евгения Онегина”, меняла не только быт Петра Ильича, но и перестроила его внутренний мир. В письмах он не жалуется больше на “ненавистный” Петербург. Столичная жизнь теперь не так, как прежде тяготит его. Здесь он сейчас не бесправный композитор, ищущий возможностей и связей для того, чтобы увидеть на сцене императорских театров свои произведения, он — великий музыкант, обожаемый публикой, прежде всего петербургской, ее любимец.

Итак, премьера “Онегина” позади, но не смолкают обсуждения. В газетах и разговорах все еще чувствуется некоторое недоумение от колоссального успеха оперы, который становится все более явным. После трех – четырех спектаклей Чайковский сообщал брату Анатолию: “Евгений Онегин” имеет успех; сборы великолепные...” Иван Сергеевич Тургенев, не принявший некоторые места либретто, приходил в восторг и говорил: “Для меня, например, Ленский у Чайковского как будто вырос, стал чем-то большим, чем у Пушкина”.

В конце 1884 года Чайковский познакомился с молодыми композиторами, составлявшими ядро беляевского кружка, во многом продолжавшего традиции балакиревцев.

14 декабря 1888 года он познакомился с Чеховым. Чайковский и Чехов! Без этих двух имен невозможно представить себе русскую культуру 80 – 90-х гг. прошлого века, как невозможно представить его первую половину без Пушкина и Глинки. Знакомство их состоялось у Модеста Ильича Чайковского на Фонтанке 24, куда Чехов был приглашен к завтраку.

Одна встреча в Петербурге, одна — в Москве и по три письма от каждого — таково внешнее проявление дружбы двух великих людей, прерванной смертью