Токио. В ноябре 1950 года в Париж прибыли представители индийского правительства с предложением построить у подножия Гималаев новую столицу штата Пенджаб. С Ле Корбюзье подписывают контракт на постройку города Чандигарха с правительственным центром — Капитолием.

Ле Корбюзье закончил разработку города в четыре месяца, с марта 1951 года началось строительство. Президент Неру сам следил за строительством Чандигарха, часто посещал его и оказывал поддержку строителям в трудное время. В материальном отношении работа была для архитекторов невыгодной. Жить приходилось в невероятно тяжелых бытовых условиях, в непривычном для европейцев климате. Но архитекторы, вдохновленные небывалой по масштабам задачей, работали с энтузиазмом.

Успех превзошел все ожидания. Вдоль широкой глади водного пространства протянулся легкий новый светлый город, подчиненный главнейшей из гармоний — гармонии архитектуры с природой и с человеком. Когда-то, еще в 30-е годы, Ле Корбюзье разработал план реконструкции Парижа. Этот проект произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Ле Корбюзье, по существу, предлагал снести старый Париж, чтобы на его месте возвести новый, выдержанный в строгой геометрии город. То были первые шаги Корбюзье в градостроительстве. Тогда он был убежден в превосходстве прямой линии и противопоставлял хаосу капиталистического города чисто геометрическое градостроительное решение.

С годами зодчий пришел к новым концепциям, теснее связанным с реальной жизнью. И, получив возможность возвести новый город, который можно было решить в прямых линиях, чисто геометрически, Ле Корбюзье пошел по другому пути. Достаточно даже непосвященному человеку взглянуть на генеральный план Чандигарха, чтобы не просто увидеть, а ощутить, как органично врос новый город в воспринявший его пейзаж, рельеф местности.

Не зря отчаянный Корбю, как называли его близкие друзья, говорил о самом себе: “Дались они мне с их приписанным мне собственным стилем! Вот я им покажу нечто новое: торжество наклонной линии, которая то победно и легко взмывает вверх, то как бы с улыбкой свергается вниз в легком слаломе”.

Постоянно выдвигая архитектурные новшества, идеи, приемы, он никогда из своих предложений не делал догмы. Его творчество всегда было связано с конкретной реальностью, которую предлагала ему жизнь, а его мозг ненасытно и неустанно решал все новые задачи, поступавшие из этого неиссякаемого источника. И этот органический, вечно живой обмен, называемый творчеством,