Пользовательского поиска
|
«Новой Жизни»
прозаический комментарий. Молодой поэт еще не уверен в изобретаемом им
поэтическом языке, он поверяет его прозой столь же «сладостной», как и его
стих. Но как сложна и богата духовная жизнь автора этих стихов о девочке Биче
Портинари, которую он обессмертил в образе Беатриче! Первое дыхание всей
будущей прелести любовной европейской поэзии проносится в этом цикле стихов,
как дуновение ветра в картине «Весна» Сандро Боттичелли — гениального
иллюстратора Данте.
Несмотря на
все связи со средневековой литературной традицией, Данте — как бы явление
поэтического взрыва. Лирическая стихия господствует и в суровой эпопее «Божественной
Комедии», наполняя поэму о загробном мире огнем и слезами, всем кипением жизни
той бурной эпохи, всеми оттенками чувств.
Вслед за Данте
выступает другой великий флорентиец, продолжавший дело создания единого
итальянского национального языка и литературы, — поэт, философ и ученый,
политик и путешественник Франческо Петрарка, воплощение острейших коллизий
духовного мира человека раннего Возрождения. Мучительные вопросы и не до конца
убедительные ответы встают со страниц философских трактатов Петрарки, особенно
его «О презрении к миру»; выбрав в собеседники одного из авторитетнейших «отцов»
христианской церкви — Блаженного Августина, — поэт признается, что не может
разобраться в противоречиях, раздирающих его собственную душу: что такое поэзия
— грех или священное призвание? Что такое его любовь к прекрасной Лауре — мука
или счастье? Почему он вечно оказывается в плену противоречивых чувств, от
которых «горит в холодный день и под ярким солнцем леденеет»? После «Стихов на
жизнь и смерть мадонны Лауры» форма сонета стала как бы знаменем новой поэзии,
а страстность и сила поэтического выражения этих стихов, в особенности же
изощренный их стиль — «петраркизм», — надолго подчинили своему обаянию
литературу многих стран Европы.
Замечательна пламенная политическая лирика Петрарки, самовыражение итальянского патриота и республиканца, сторонника Кола ди Риенци — «трибуна» XIV века, который пытался ценой своей жизни вернуть былую славу Риму. Славе Рима посвящена и латинская поэма Петрарки «Африка», тончайшее подражание «Энеиде» Вергилия, напоминавшая современникам поэта о подвигах Сципиона Африканского. Горделивая политическая утопия, мечта о восстановлении великой Римской республики переплеталась здесь с политическим расчетом: на месте древнего Карфагена был опять коварный и могущественный враг — арабы, чьи