Спенсер чувствовал влияние эпохи на его творчество. Его мечтой было сделать английский язык прекрасным, уходящим корнями к древним традициям. Он читал популярные рассказы и мифы: сказания об Артуре, аллегории о великанах и волшебниках, героический эпос о Гекторе и Ахиллесе, Елисее и Аэнеасе.

Спенсер создавал поэтические произведения, в которых местные предания переплетались с классическими. Он хотел улучшить Англию, которую любил, но двор и королева были у него на первом месте. В Спенсере соединились Ренессанс и Средневековье, современное и классическое, придворное и народное. Его восхищали, увлекали слова, их форма, цвет и более всего их ритмическая расстановка. Он всегда оставался безупречным художником. Читая "Календарь пастуха", нельзя не восхищаться музыкой слов.

В отличие от произведений Чосера, его творения невозможно оценивать с точки зрения человеческого опыта. Когда мир коммерции был готов прикоснуться своими уродливыми и осквернёнными руками к жизни, произведения Спенсера бережно сохраняли мир и его нравственность.

Поэзия того времени процветала. Драматурги показали себя поэтами вне драмы: Марлоу с "Героем" и "Линдером", Шекспир с "Венерой и Адонисом", "Лукрецием" и сонетами, Бен Джонсон с многочисленными стихами и т. д.

Майкл Дреймон, попробовавший каждый стиль поэтических произведений. Самюэл Дэниэл, в стихах которого чувствовался не столько стиль, сколько энергия. Джон Донн, чья жизнь была полна приключений и чьи стихи кажутся написанными нашим современником. Завершает этот список Эндрю Марвелл, который был близок к великой жизни свой страны в тревожные времена Республики и Реставрации. Он написал "Горацианскую Оду на возвращение Кромвеля из Ирландии".

Английская литература от Милтона до Вильяма Блейка

Семнадцатый век во многом является переходным, близким к нашему времени. Гражданская война оторвала людей от прежнего образа жизни, а религиозные несогласия уничтожили многое из того, что жило в национальном представлении со времён Средневековья. Пагубное влияние коммерции, развитие промышленности, науки, а вместе с ними — рационализма, использовались для разрушения того, что называется стремлением к "мифотворчеству". Странно, что