Пользовательского поиска
|
сделал, на
примере «Натурщицы в обстановке Ренессанса», а также великолепного рисунка «Пирующие
римляне», сделанного еще в стенах Академии.
Умный и
проницательный Чистяков разглядел необыкновенную одаренность ученика и выделял
его среди всех других. Поэтому, когда к Чистякову обратился его старый друг
профессор А. В. Прахов с просьбой рекомендовать кого-либо из наиболее способных
студентов для работы в древнем храме Кирилловского монастыря под Киевом,
Чистяков без колебаний представил ему Врубеля со словами: «Лучшего, более
талантливого и более талантливого для выполнения твоего заказа я никого не могу
рекомендовать».
Так вышло, что
весной 1881 года, не успев окончить Академию, Врубель отправился в Киев, где
началась его самостоятельная художественная жизнь.
Киев. Встреча с древностью
Итак, Врубель
в Киеве должен был руководить реставрацией византийских фресок XII века в
Кирилловской церкви, кроме того, написать на ее стенах несколько новых фигур и
композиций, взамен утраченных, и еще написать образа для иконостаса.
Врубель
написал на стенах несколько фигур ангелов, голову Христа, голову Моисея и,
наконец, две самостоятельные композиции — огромное «Сошествие святого духа» на
хорах и «Оплакивание» в притворе. В нем есть неповторимый врубелевский лиризм,
выражение скорби в сочетании с торжественным покоем; оно предвещает эскизы «Надгробного
плача» для Владимирского собора, сделанные тремя годами позже, уже после
поездки художника в Венецию.
Незамеченные шедевры
Врубель провел
в Венеции около полугода. Больше всего заинтересовали его палитру не корифеи
Высокого Возрождения — Тициан, Веронезе, — а их предшественники, мастера
кватроченто (XV век), теснее связанные со средневековой традицией, — Карпаччо,
Чима да Конельяно и, особенно, Джованни Беллини. Влияние венецианского
кватроченто сказалось в исполненных Врубелем монументальных иконах с фигурами в
полный рост.
Венеция много дала Врубелю и стала важной вехой в его творческом развитии: если встреча с византийским искусством обогатила его понимание формы и возвысила его экспрессию, то венецианская живопись пробудила колористический дар. И все же, он нетерпеливо ждал возвращения. С ним