Онегина" один из немецких эссеистов, изучавший "общественность Западной Европы" начала прошлого века (Глейхен-Руссвурм). Он целыми страницами цитирует в своей книге "Евгения Онегина", характеризуя жизнь верхних слоев общества Парижа, Лондона, Вены начала XIX века.

В плане европейском Пушкин — первый великий европейский поэт русской нации, на новом языке, в новых образах и звуках отразивший новый российский участок европейской действительности своей эпохи.

Настолько ли он велик в европейском, мировом масштабе, как Гете, Шекспир, Данте, — это уже вопрос не меры гения Пушкина, а меры "всемирности" той России, в которой жил и творил Пушкин. Поскольку он был поэтом молодой национальной культуры, слагавшейся в соседстве и во взаимоотношениях с культурами более зрелыми, он был, может быть, больше европейцем, чем русским, в сравнении хотя бы с Гоголем.

В то же время Пушкин национален в широчайшем смысле, поскольку его творчество отразило русскую действительности эпохи, ее буржуазное становление со всеми присущими ей противоречиями.

Пушкин — человек нового, послереволюционного времени, чувствующий и мыслящий строго исторически, и его "гражданство всего мира" — на историческом мировоззрении основанное сознание единства человеческой культуры — делают его участником страданий и радостей культурного европейца своего времени.

Как "европеец" Пушкин плохо чувствовал себя в России. Вы помните волнующие стихи "Евгения Онегина", написанные в Одессе у моря:

Придет ли час моей свободы?

Пора, пора! взываю к ней;

Брожу над морем, жду погоды,

Маню ветрила кораблей.

Под ризой бурь, с волнами споря,

По вольному распутью моря

Когда ж начну я вольный бег?

Пора покинуть скучный брег

Мне неприязненной стихии...

Те же настроения и в письмах.

Вот скорбный вопрос Пушкина в письме к П. А. Плетневу в первой половине декабря 1825 года: "Что мне в России делать? ".