почему неудачная женитьба могла закрыть все, к чему стремился человек. Но, может быть, в этом выражено отношение автора к такому типу женщин?

«Гостиная, сплетни, балы — вот тот мир, из которого я не могу выйти», — жалуется князь Андрей далее. Но почему же? Если жена его не могла жить без этого мира гостиных, сплетен и балов, то разве она не могла жить в них без него? Ведь он сам сознавал, что жена его — «одна из тех редких женщин, с которыми муж может быть спокоен за свою честь», маленькая княгиня не заразилась нравственною распущенностью своего круга, блестящей представительницею которой была великолепная красавица Элен Безухова. Ее кукольное сердечко не могло увлечься сильным чувством к человеку, способному внушить его. Не то она поняла и оценила бы мужа, и ей незачем было бы далеко искать. Элен Безухова — хорошенькая женщина, окруженная поклонниками, — неизбежно делается предметом сплетен. Князь Андрей, презирая на словах этот мир гостиных, балов и сплетен, на самом деле преклонялся перед его законами. Ради этого, уезжая в армию, он поступает с женой совершенным деспотом: отвозит беременную женщину к отцу своему, которого та страшно боится, разлучает ее с друзьями, привычками, чтобы избавить ее от ухаживания идиота Ипполита. Маленькая княгиня, насильственно вырванная из родного ей мирка, скучает невыносимо в деревне, хотя сознание, что она готовится быть матерью, могло бы открыть ей другой мир ощущений, надежд, мыслей, который не одного ребенка превращал в женщину. Автор часто упоминает о ее счастливом спокойном взгляде беременной женщины, который смотрит внутрь себя, но взгляд этот не отражает ни одной разумной мысли об ожидающих ее обязанностях, ни тревоги о том, достойна ли она их, ни одно слово, доказывающее это, не срывается с ее теперь неграциозно оттянутой беличьей губки; она даже сердится на свое положение, когда приезд светского красавца напоминает ей о ее родном мире гостиных, успехов, поклонников, и она, как «боевой конь, заслышавши трубу», готовится предаться привычному галопу кокетства и чувствует, насколько оно мешает ее милым ребячествам и игриво-кокетливым выходкам. Даже в минуту разрешения, в которой она могла бы приготовиться, она остается тем же жалким ребенком: она пугается и плачет детски-капризными и даже несколько притворными слезами, умоляя всех разуверить ее, что это не то, «нестрашное, неизбежное то». Она умирает в родах. Муж возвращается с воскресшим чувством любви к куколке-жене. Истекая кровью на Праценских высотах и чувствуя смерть над собой, разочарованный в своих мечтах о славе, князь Андрей вдруг почувствовал, что