созданных в давние годы. Но речь шла о святынях, и эсте­тический момент в их оценке не был главным. В XV— XVII вв. печатями русских людей нередко служили антич­ные геммы. Эти резные камни, привезенные из Италии эпо­хи Ренессанса, в отличие от икон, были произведениями искусства в чистом виде, но пока что искусства прикладно­го  С петровского времени в России появились мраморные фигуры языческих богов, картины с бытовыми, батальными и мифологическими сюжетами. Культура страны становилась все более и более светской, а в ее развитии решающая роль перешла к дворянству. Влияние духовенства падало год от года.

 Идей, лежавших в основе петровских указов о памятни­ках прошлого, хватило на весь XVIII век и даже на начало XIX в. Академические экспедиции Мессершмидта, Миллера, Гмелина, Палласа в Сибирь пополняли фонды Кунсткамеры археологическими материалами. Цари и дворянство усилен­но покупали за границей античные вазы, геммы и статуи, картины и скульптуры западноевропейских художников". Объем этих закупок был очень велик. Собрание гемм Екатерины II насчитывает 10 тыс. экземпляров и состав­ляет почти две трети глиптотеки Эрмитажа". Большинство произведений античного искусства и западноевропейской живописи, хранящихся в Эрмитаже и в других русских музеях, попало к нам именно в XVIII— начале XIX в. Сосредоточенные сейчас в нескольких галереях, эти коллек­ции были распылены некогда по сотням частных «кабине­тов». Обилие художественных сокровищ в домах русских бар поражало иностранцев. «Можно подумать, - писал Э. Кларк, - что обобрали всю Европу для составления этих богатейших музеев». Собирали не одни антики и карти­ны, но и китайский фарфор, работы мастеров Египта и сред­невекового Востока.

В то же время нет никаких данных, что наряду с анти­ками собирали древнерусские иконы или образцы народного прикладного искусства. Никому и в голову не приходило, что это — не меньшие художественные ценности, чем рим­ские светильники или французская живопись.

Остатки старины в древнерусских городах не привлека­ли внимания. «В Киеве сердце сокрушалось, видя, каковое там господствует нерадение к древностям нашим»,— писал Н. П. Румянцев. Сама история города была настолько забыта, что в 1760 г. на запрос Сената об исторических па­мятниках киевские власти не смогли ответить ничего вра­зумительного. О средневековых укреплениях знали только народные предания: «В котором году, от кого и для чего оные городы построены, о том в Киевской губернской канце­лярии известия не имеется...,— сообщали чиновники.— А что оной город верхний давно был от