Пользовательского поиска
|
Представление о простых русских людях,
которых он видел лишь из окна своей кареты, он черпал из разговоров в светских
гостиных.
Впрочем, и тут смог многое
почувствовать и понять. Так, он сразу догадался, что благообразные крестьяне,
собиравшиеся в Петергофе на дворцовой праздник, в действительности имели мало
общего с настоящими крепостными. К концу путешествия он уже писал, что грустные
русские песни, «печальные тона» которых «поражают всех иностранцев», сами собой
«превращаются в орудие протеста». Но все-таки
действительного протеста, вполне осознанного стремления русского крестьянина к
свободе Кюстин не понял, хотя все же вскользь упоминал о крестьянских
волнениях.
Потому и общее его впечатление, что в
России не раздается «ни одного голоса, протестующего против бесчеловечности
самовластия», монарха, или что «весь
русский народ от мала до велика опьянен своим рабством», столь далеки
от истины и вызывает вполне закономерный
протест.
Проявление всех пороков, свойственных господствовавшему в стране самодержавному
строю, Кюстин искал в национальном
характере и потому очень часто попадал впросак. Удивительно, как человеку
аналитического ума и редкой наблюдательности не приходило в голову, что
изменившиеся условия могли бы резко изменить состояние народа, пробудив его к
жизни после долговременной дремоты.
А ведь так и произошло. После
удушающей атмосферы николаевского царствования наступило сперва время
«оттепели», а затем и «великих реформ». И откуда что взялось – и блестящая
свободная публицистика, и общественное мнение, и смелые реформаторы – и все это
решительно противоречило рабству, будто бы заложенному в крови русского народа.
Впрочем, и самого Кюстина иногда
посещало сомнение. В одном месте своей книги он пишет о сложном переплетении
причин, приведших к возникновению самодержавной системы: «Я не знаю, характер
ли русского народа создал таких властителей, или же такие властители выработали
характер русского народа … Но мне все кажется, что налицо обоюдное влияние.
Нигде, кроме России, не мог бы возникнуть подобный государственный строй, но и
русский народ не стал бы таким, каков он есть, если бы он жил при ином
государственном строе».