Проводя параллель с третьей частью, П. А. Флоренский пишет: "Если я не познал Бога, не приобщился Его Существу, то я не люблю. И наоборот" [27]. В этом и состоит, по его мнению, основная Истина любви к Богу.

Что автор понимает под названием "Утешитель", данным следующей главе? Ну, в первую очередь, он снова указывает, что утешение нужно искать в Боге, в вере. Раскрывая сущность молитв, он, например, пишет о богослужении Троицына дня: "Первая молитва коленопреклонения является очевидным обращением в Богу Отцу. Вторая молитва коленопреклонения к Сыну, и, наконец, третья молитва коленопреклонения, являющаяся литургическим аналогом двух первых, — моление Господу Иисусу Христу" [28]. Далее Павел Александрович подчеркивает, что молитвы есть сущность утешения в Боге и его основа.

Как известно, многие молитвы начинаются со слов: "Во имя Отца и Сына и Святого Духа", или заканчиваются ими.

Поэтому отец Павел не мог пройти мимо разъяснений по этому вопросу. Рассуждая, анализируя и комментируя высказывания других священнослужителей, а также слова пророков из Библии и апостолов из Корана, он приходит к выводу, что чаще поклоняются Сыну (Иисусу Христу), реже Отцу, и уж совсем мало Духу, что, по его мнению, неверно.

И, наконец, подводя итог всему сказанному, он указывает, как и через что можно понять "Утешитель", в чем его назначение: "Святые посты — начатки просветления тела; святые мощи, которые мы лобызаем, — проблески воскресения; святые таинства — источники обожания. Вот залоги и обручения будущего царствия. Но это царствие наступает, — лично, и наступит, — общественно, — только тогда, когда познается и познается Утешитель, как Ипостась и этим ведением постигается и постигается "Тройческое Единство", просветляющее душу" [29].

В следующем письме "Противоречие" автор показывает, какие противоречия могут возникнуть в душе верующего и как их преодолеть.

Далее ("Грех", "Геенна", "Тварь", "София", "Дружба", "Ревность") Павел Александрович Флоренский просто раскрывает смысл этих понятий с религиозной точки зрения.

Заключение

Современники высоко оценили этот труд Флоренского. "Я впервые увидел нечто подобное. И я весьма рад о поражен" [30], — пишет один из