за нее струсил заступиться предводитель городской шпаны, спасовавший перед более изощренным мошенником. Сразу же отшатнулась от нее хозяйка квартиры (своя рубашка ближе). Не до Людочкиной беды оказалось и в родительском доме. Повсюду главная героиня сталкивалась с равнодушием. Именно этого она не смогла выдержать — предательства близких ей людей. Но отступничество проявилось раньше. В какой-то момент Людочка осознала, что она сама причастна к этой трагедии. Она сама проявляла равнодушие, покуда беда не коснулась ее лично. Не случайно Людочка вспоминала отчима, тяжкой судьбой которого она прежде не интересовалась. Не зря вспомнился умирающий в больнице парень, всю боль и драму которого не хотели понимать живые. Им, живым, не его боль, не его жизнь, им свое сострадание дорого, и они хотят, чтоб скорее кончились его муки, для того чтоб самим не мучиться. “Живые не хотели приносить себя в жертву умирающему. Сама Людочка тогда не сознавала, что, сделай она шаг к умирающему, возможно, тогда свершилось бы чудо: вдвоем они сделались бы сильнее смерти, восстали бы к жизни, в нем, почти умершем, выявился бы такой могучий порыв, что он смел бы все на пути к воскресению”.

Героиня оказалась от этого далека. И вполне естественно, что, попав в беду, теперь уже она не встретила понимания у других. Вот что подвело девушку к трагическому исходу.

Обращает на себя внимание композиция рассказа. После повествования о случившемся с Людочкой несчастья, автор возвращает нас памятью героини в прошлое, чтобы найти объяснение происшедшему.

Писатель стремится к такому изображению, когда читатель получает возможность не только увидеть, но буквально ощутить живой ток жизни в картине, что встает перед ним.

Сюжет — не только и не просто видимая событийная, но чаще и больше сокрытая подтекстовая связь, сцепляющая текст направляющим движением авторской мысли. В нашем случае — мысли о всеобщей взаимосвязанности судеб, живущих в разъединенном, расколотом, но в одном мире, на одной земле.

Людочка приняла на себя грехи очень многих: Стрекоча, матери, школы, Гавриловны, советской милиции, молодежи городка. Это то, с чем не мог согласиться еще Достоевский — искупление невинными и непонимающими чьих-то грехов.

Трагедия девушки — недолгая жизнь, беспросветная, однообразная, серая, безучастная, без ласки и любви.