Пользовательского поиска
|
Такого государства система
не приемлет. Незыблемость суда и торжество законности неизбежно открывали путь
появлению оппозиции.
Признавая формально
гражданские свободы, тоталитарные режимы ставили одно, но решающее условие:
пользоваться ими можно было исключительно в интересах той системы, которую
проповедовали вожди, что означало бы поддержку их владычества.
Отсюда вытекала
необходимость сохранения формы законности и одновременно монополии правления.
Главным образом по этой причине законодательная власть не могла отделиться от
исполнительной. При однопартийной системе это как раз и был один из источников,
питающих произвол и всемогущество правителей. Точно так же практически
невозможно было отделить власть полицейскую от судебной.
Так зачем в таком случае
тоталитарная диктатура прибегала к закону, зачем прикрывалась законностью?
Кроме внешнеполитических и
пропагандистских резонов немаловажно и то, что тоталитарный режим обязан был
обеспечить правовые гарантии тем, на кого он опирался, то есть партии. Формально
законы охраняли права всех граждан, но в действительности только тех, кто не
попал в разряд «врагов народа» или «врагов рейха».
В силу вышеизложенного
политические судебные процессы-инсценировки, где доминировал политический
тезис; от суда требовалось уложить в рамки права заготовленный политический
вывод о враждебных происках обвиняемого. При таком способе судить важнейшую
роль играло признание обвиняемого.
Если он сам называл себя
врагом, тогда тезис подтверждался. «Московские процессы» -это наиболее
гротескный и кровавый пример судебно-юридического фарса в коммунизме. Обычно
политические процессы затевались по «разнарядке». Тайная полиция (НКВД, ГПУ, и
др.) получала число требуемых к аресту «врагов народа» и начинала действовать.
Никаких доказательств не требовалось - нужно было лишь признание.
Работа
полиции в СССР чрезвычайно упрощалась всемогущей 58-й статьей Уголовного
Кодекса 1926 года. Она состояла из 14 пунктов. Но главное в этой статье было не
её содержание, а то, что её возможно было истолковать «расширительно»,
«диалектически». Один пример - пункт 3: «способствование каким бы то ни было
способом иностранному государству, находящемуся с СССР в состоянии войны».