гуманитарное образование. Уже в Тарханах определился острый интерес мальчика к литературе и поэтическому творчеству; в Москве его наставниками становятся А. З. Зиновьев, преподаватель латинского и русского языка в пансионе; француз Gondrot, бывший полковник наполеоновской гвардии, которого сменил в 1829 г. англичанин Виндсон, познакомивший Лермонтова с английской литературой; А. Ф. Мерзляков, у которого поэт брал домашние уроки и С. Е. Раич, руководивший пансионским литературным кружком. В стихах Лермонтова 1828 – 30 гг. чувствуются следы воздействия “итальянской школы” Раича и воспринятой через нее поэзии К. Н. Батюшкова, однако уже в пансионе определяется преимущественная ориентация Лермонтова на А. С. Пушкина, байроническую поэму, а также на литературно-философскую программу любомудров в “Московском вестнике”. В ближайшие годы байроническая поэма становится доминантой раннего творчества поэта. В 1828 – 29 гг. он пишет поэмы “Корсар”, “Преступник”, “Олег”, “Два брата”.

В пансионе поэт оставался около двух лет. Здесь, под руководством Мерзлякова и Зиновьева, происходили “заседания по словесности”, молодые люди пробовали свои силы в самостоятельном творчестве, существовал даже какой-то журнал при главном участии Лермонтова. Поэт горячо принялся за чтение; сначала он был поглощен Шиллером, особенно его юношескими трагедиями; затем он принимается за Шекспира. По-прежнему Лермонтов ищет родную душу, увлекается дружбой то с одним, то с другим товарищем, испытывает разочарования, негодует на легкомыслие и измену друзей.

1829-й год стал последним годом пребывания Лермонтова в пансионе, он отмечен в его произведениях необыкновенно мрачным разочарованием, источником которого была совершенно реальная драма в личной жизни Лермонтова.

Срок воспитания его под руководством бабушки приходил к концу; отец часто навещал сына в пансионе, и отношения его к теще обострились до крайней степени. Борьба развивалась на глазах Михаила Юрьевича; она подробно изображена в юношеской его драме. Бабушка, ссылаясь на свою одинокую старость, взывая к чувству благодарности внука, отвоевала его у зятя. Отец уехал, униженный и оскорбленный более, чем когда-либо, и вскоре умер. Стихотворения этого времени — яркое отражение пережитого поэтом. Оплакивая отца, он себя и его называет “жертвами жребия земного”: “ты дал мне жизнь, но счастья не дано!..” У него является особенная склонность к воспоминаниям: в настоящем, очевидно, немного отрады. “Мой дух погас и состарился”, — говорит он, и только “смутный памятник прошедших милых лет” ему “любезен”. Чувство одиночества переходит в беспомощную жалобу;