характеристика которого была связана для поэта с делом самопознания и самокритики...

В начале февраля 1841, получив двухмесячный отпуск, Лермонтов приезжает в Петербург. Его представляют к награде за храбрость, но Николай I отклоняет представление. Поэт проводит столице 3 месяца, окруженный вниманием; он полон творческих планов, рассчитывая получить отставку и отдаться литературной деятельности. Его интересует духовная жизнь Востока, с которой он соприкоснулся на Кавказе; в нескольких своих произведениях он касается проблем “восточного миросозерцания” (“Тамара”, “Спор”).

По окончании отпуска, весной 1841 г., Лермонтов уехал из Петербурга с тяжелыми предчувствиями — сначала в Ставрополь, где стоял Тенгинский полк, потом в Пятигорск. В Пятигорске Лермонтов находит общество прежних знакомых Верзилиных с которыми он познакомился еще в 1837 г., а одну из сестер — Эмилию Верзилину — прозвал “La Rose du Caucase”. На одном из вечеров у Верзилиных Лермонтов встречает Мартынова, своего товарища по Школе юнкеров, “мрачного и молчаливого”, игравшего роль непонятого и разочарованного героя, в черкесском костюме с громадным кинжалом. Поэт поднял приятеля на смех в присутствии красавицы и всего общества. Шутки Лермонтова задели Мартынова, человека неумного и болезненно самолюбивого. Ссора повлекла за собой вызов; не придавая значения размолвке, Лермонтов принял его, не намереваясь стрелять в товарища. 15 июня поэт пал бездыханным у подножия Машука. Неясность некоторых обстоятельств дуэли позднее порождала в лермонтовской историографии версии об организованном убийстве или заговоре, не имеющие достаточных оснований. Гибель Лермонтова имела широкий общественный резонанс и была воспринята в литературных кругах как непоправимая потеря для русской литературы.

Князь А. И. Васильчиков, очевидец событий и секундант Мартынова, рассказал историю дуэли с явным намерением оправдать Мартынова, который был жив во время появления рассказа в печати. Основная мысль автора заключалась в том, что “в Лермонтове было два человека: один — добродушный, для небольшого кружка ближайших друзей и для тех немногих лиц, к которым он имел особенное уважение; другой — заносчивый и задорный, для всех прочих знакомых”. Мартынов, следовательно, был сначала жертвой, а потом должен был явиться мстителем. Несомненно, однако, что Лермонтов до последней минуты сохранял добродушное настроение, а его соперник пылал злобным чувством. При всех смягчающих