обратятся к забытому масонству, чтобы в учении ордена найти спасение от терзавших их сомнений и душевных мук. Этим искусом было для русского общества насаждённое руками просвещённой императрицы, с необычайной быстротой охватившее широкие общественные круги вольтерианство.

Как направление скептическое, вольтерианство не могло быть прочным в это время пробуждающейся русской мысли; она ещё только начинала жить и потому не могла направиться сразу по пути разрушительного отрицания. Поэтому вольтерианство XVIII века, неожиданно прервавшее естественный ход общественной мысли, было только легко привившейся модой.

Это было, хотя и поверхностным, но тревожным явлением, которое способствовало широкому общественному развращению. Глубокое сознание общественной опасности и необходимости серьёзной борьбы с тлетворным влиянием “вольтерианства” и послужило той почвой, которая породила первые кружки русской интеллигенции, а роль главного её орудия  в этой борьбе сыграло масонство.

Вот с этого момента масонство в России становится русским масонством, несмотря на его иноземное происхождение и на иноземные формы. Даже содержание его было чужим, но оно было согрето русским духом проснувшегося национального самосознания и потому, может быть, по всей справедливости названо первым идеалистическим течением русской общественной мысли.

В течение почти десяти лет от начала нового царствования масонство развивается сравнительно медленно, хотя и заметны кое-какие признаки стремления к более прочной организации ордена путём сношений с Германией. Так, основанная в 1762 году ложа “Счастливого Согласия” получила признание и покровительство со стороны берлинской ложи.

В это время почти везде проникли в Европу так называемые “высшие степени”, и это движение немедленно отразилось в России. Непосредственно после водворения в Германии тамплиерства, немецкая её форма под именем “Строгого наблюдения”, была введена и в Петербурге. Высшие степени этой системы, с их рыцарскими одеяниями и украшениями, пользовались среди русского дворянства большим успехом. Но среди лучшей части русской интеллигенции “Строгое Наблюдение“ вызывало совершенно негативное отношение. Поэтому ложи, принадлежавшие к тамплиерской системе, нередко вырождались в “шумные празднества”.