Пользовательского поиска
|
в
сношения со светлыми духами, а познание Бога — к мистическим толкованиям
Священного Писания.
Не
может быть сомнения в том, что вся розенкрейцерская “наука” была в Западной
Европе явным анахронизмом. Её дикие крайности и в России, конечно, не были
явлением, благоприятно отражавшимся на общественном развитии, так как отвлекали
русский “ум, ещё в суждениях зыбкий”, от нормального пути к усвоению настоящей
европейской культуры.
Но
в русском розенкрейцерстве были и свои хорошие стороны, не прошедшие бесследно для
истории нашей культуры и объясняющие, почему примкнули к этому движению лучшие
интеллигентные силы России. Прежде всего,
важно, что это было первое у нас интеллигентное общественное течение, в первый
раз сплотившее русских людей и направившее их в сторону служения общественным
нуждам и интересам в формах широкой благотворительности и борьбы против
“вольтерианства”, поколебавшего правильный ход нашей культуры.
Всем
известна филантропическая деятельность русских масонов XVIII века, и не
случайно, конечно, почвой, на которой она возникла, было розенкрейцерство:
именно розенкрейцеры открывали больницы и аптеки, способствовали развитию
русского просвещения, шли на помощь голодающей России своею “братской” любовью
к человечеству. Розенкрейцерство, бывшее на Западе явлением умственной
отсталости, у нас было совершенной новостью, и впервые давало русскому обществу
известное миросозерцание. Какое — это вопрос другой, но важно, что оно было
дано, что впервые благодаря розенкрейцерству была осознана его необходимость.
Это была первая философская система в России, которая, составляя определённое
идеалистическое мировоззрение, сыграла немаловажную просветительную роль в
XVIII веке.
Успешно
борясь с влиянием чуждого русскому духу вольтерианства, розенкрейцерство,
несмотря на свои дикие крайности и смешные стороны, воспитывало,
дисциплинировало русские умы, давало им впервые серьёзную умственную пищу,
приучало, правда с помощью мистической теософии и масонской натурфилософии, к
постоянной, напряжённой и новой для них работе отвлечённой мысли.
Ещё
одна сторона розенкрейцерства — самостоятельные попытки масонского творчества,
особенно речи на собраниях братьев — несомненно внесла свою долю и в дело
обогащения русского литературного языка.