Пользовательского поиска
|
Соломона,
который “есть один из искуснейших в нашей науке, и в его времена существовало
много философов в Иудее”.
Они
соединились и “представили философическое дело под видом сооружения Храма
Соломонова: эта связь дошла до нас под именем Свободного каменщичества, и они
по справедливости хвалятся, что взяли своё начало от сооружения храма”.
Изначально
все масоны были философами, но затем мастера стали скрывать объяснения знаков и
таинственных обрядов. Истинная премудрость, нашедшая себе отражение во многих мистериях
древности, учреждённых избранниками, в конце концов, таким образом, досталась
розенкрейцерам, таинственные начальники которых и являются в настоящее время
единственными её обладателями.
Их
“собратство” держит себя сокровенно: они находятся “в некоторой части сего
видимого мира, как в наружном раю, где они творят и исполняют великие и
удивительные чудеса, потому что они обладают сокровищами рудного минерального
царствия: эти чудеса сохраняются для великого дела (une grande oeuvre), которое
откроется в своё время и час, что случится тогда, когда воздвигнется род,
рождённый для части более очищенной или более возвышенной Божественного
любомудрия”.
Таким
образом, познание высших тайн природы сводится у розенкрейцеров к “сокровенным
наукам” — к магии (конечно, ”божественной”, а не какомагии!), кабале и алхимии.
Нам неизвестно, каких ступеней достигли русские братья в розенкрейцерстве и
насколько пошли они в своих работах дальше “теоретического градуса”, но из показаний
Новикова видно, что многие из них были “приняты в орден”.
Поэтому
интересно будет познакомиться с тем, что составляло предмет “работ” в высших
степенях розенкрейцерства. Именно здесь раскрываются дикие нелепости, и по ним
можно судить о тех печальных результатах, к которым пришло русское масонское
движение, вызванное живыми потребностями общественной мысли и запутавшееся, в
конце концов, в дебрях магии и алхимии вследствие недостаточной
подготовленности русского ума к восприятию истинной науки.
Познание природы сводилось, в конечном счёте, к исканию философского камня, обращающего неблагородные металлы в золото, панацеи или “всеобщего универсального врачества”, и к “божественной магии”, то есть к попыткам входить