Пользовательского поиска

приехавшим из Праги. Цветаева пробыла в Берлине два с половинной месяца — очень напряженные и творческие. Она успела написать больше двадцати стихотворений, совершенно не похожих на прежние и открывших новые черты ее лирического дарования. Эти стихи словно ушли в подполье тайных, интимных переживаний, выраженных изощренно-зашифрованно: “Есть час на те слова. // Из слуховых глушин // Высокие права // Выстукивает жизнь…”. Стихи говорили о быте любви тленной и бытии любви вечной, — не нова была тема, но она требовала совершенно иного выражения:

Помни закон:

Здесь не владей!

Чтобы потом —

В Граде Друзей:

В этом пустом,

В этом крутом

Небе мужском —

Сплошь золотом —

В мире, где реки вспять,

На берегу — реки,

В мнимую руку взять

Мнимость другой руки.

В Берлине тогда жили А. Ремизов, М. Горький, А. Толстой и Н. Крандиевская, приехали В. Ходасевич и Н. Берберова. Там произошла мимолетная встреча Цветаевой с С. Есениным, — его она немного знала раньше, — и очень теплая — с Андреем Белым, которому Марина Ивановна послужила недолгой, но верной опорой и успокоением в смятенности его “пленного духа”. Наконец, в Берлине состоялась самая главная, хотя и заочная, эпистолярная встреча с Борисом Пастернаком, вдохновившая Цветаеву на рецензию-отзыв о его книге “Сестра моя — жизнь” и переросшая в горячую дружбу… Берлин не был долгим пристанищем Цветаевой; решили ехать в Чехию, где учился муж и, главное, правительство Масарика выплачивало некоторым русским эмигрантам стипендию-пособие за счет золотого запаса, вывезенного в гражданскую войну из России. Уже 1 августа Цветаева была в Праге. Жизнь в Чехии длилась три с небольшим года. Горние Мокропсы, Прага, Иловищи, Дольние Мокропсы, Вшеноры, — такова карта скитаний семьи в поисках более дешевого жилья, где первобытность условий была обратно пропорциональна плате. Бедность, тяжесть жизни внешней и

Яндекс цитирования Rambler's Top100

Главная

Тригенерация

Новости энергетики

Сочи-2014,новости спорта