Пользовательского поиска
|
На польский — выпячивают глаза
в тугой полицейской слоновости
— откуда, мол, и что это за
географические новости?
И не повернув головы качан
и чувств никаких не изведав,
берут, не моргнув, паспорта датчан
и разных прочих шведов.
И вдруг, как будто ожогом, рот скривило господину.
Это господин чиновник берет мою краснокожую паспортину.
Берет — как бомбу, берет — как ежа,
как бритву обоюдоострую,
берет, как гремучую в 20 жал
змею двухметроворостую.
Этот большой, самобытный поэт слишком был погружен в заботы суетного дня. Речь идет о плакатах, рекламе, агитстихах, стихотворениях, написанных для газеты по сиюминутному поводу. Маяковский много, даже демонстративно этим занимается. Он пишет о вреде рукопожатий (“Глупая история”), о милиционерах, которые ловят воров (“Стоящим на посту”), о рабочих корреспондентах (“Рабкор”), о снижении цен на товары первой необходимости (“Негритоска Петрова”), о ценах в студенческих столовых (“Дядя Эмэспо”) и т. д. и т. п. Таких стихотворений у Маяковского много. Это не халтура, написаны все эти стихи мастерски, остроумно, привлекают неожиданными рифмами, блеском каламбуров. Мандельштам писал о “газетных” стихах Маяковского: “Великий реформатор газеты, он оставил глубокий след в поэтическом языке, донельзя упростив синтаксис и указав существительному почетное и первенствующее место в предложении. Сила и меткость языка сближают Маяковского с традиционным балаганным раешником” (“Буря и натиск”). И все же в этих остросовременных “газетных” стихах, занимающих немалое место в творческом наследии поэта, Маяковскому не удается рассказать потомкам “о времени и о себе”, в них нет общечеловеческого смысла, они утратили живую силу.
Взяв на себя эту неблагодарную, чуждую поэту обязанность, Маяковский в течение нескольких лет постоянно пишет для “Комсомольской правды”, “Известий” стихи на злобу дня, исполняет роль пропагандиста и агитатора. Вычищая во имя светлого будущего “шершавым языком плаката” грязь, Маяковский высмеивает