приходилось на людях, скрывать близость было уже почти невозможно, а Владимир Владимирович был несдержан. “Часто он не мог владеть собой при посторонних, уводил меня объясняться. Если происходила какая-нибудь ссора, он должен был выяснить все немедленно. Был мрачен, молчалив, нетерпим”, — вспоминает В. В. Полонская.

Резкое объяснение произошло 11 апреля 1930 года. Казалось конец. Однако 12 апреля Владимир Маяковский позвонил в театр, разыскал Полонскую, просил встретиться.

Позднее, Вероника Витольдовна вспоминала: “Тринадцатого апреля, днем, мы виделись. Он позвонил в обеденное время и предложил ехать на бега. Я сказала, что поеду на бега с Яншиным и мхатовцами, потому что мы уже сговорились ехать, а его прошу, как мы условились, не видеть меня и не приезжать. Он спросил, что я буду делать вечером. Я сказала, что меня звали к Катаеву, но что я не поеду к нему, а что буду делать, не знаю еще.

Вечером я все же поехала к Катаеву с Яншиным, Владимир Владимирович оказался там. Он был очень мрачный и пьяный. При виде меня он сказал: “Я был уверен, что вы здесь будете!” У Катаева собралось человек десять. Сидели в темноте, пили чай с печеньем, вино.

По воспоминаниям хозяина вечера, Маяковский был совсем не такой, как всегда: притихший, домашний. В этот вечер он не острил, не загорался, как обычно, хотя все остальные гости были в ударе.

Весь вечер Маяковский обменивался записками с Полонской.

Вероника Витольдовна в своих воспоминаниях утверждает, что Маяковский был груб, ревновал, даже угрожал раскрыть характер их отношений.

В три часа ночи гости разъехались. Как вспоминает Катаев, Маяковский казался очень больным и утомленным, но на предложение хозяина остаться — отказался.

Объяснение, начатое накануне вечером у Катаева, продолжилось в комнате на Лубянке утром 14 апреля.

Маяковский требовал решить, наконец, все вопросы — и немедленно, грозил не отпустить Полонскую в театр, закрывал комнату на ключ.

Когда она напомнила, что опаздывает на репетицию, Владимир Владимирович еще больше занервничал.

Из воспоминаний В. В. Полонской: “...Вл. Вл. быстро заходил по комнате. Почти бегал. Требовал, чтобы я с этой же минуты осталась с ним здесь, в этой