Зато была конкретная работа по решению сложнейших проблем подготовки демобилизации армии, а также проведения учредительного собрания. Троцкий участвовал в многочисленных чрезвычайных комиссиях, в частности в комиссиях по продовольствию, транспорту, издательству и др. В эти дни Троцкий и Ленин очень сблизились: оба они были в душе революционерами, и теперь они почувствовали "запах революции". Они работали в одном кабинете в Смольном сутки напролет: нужно было выполнять то, что обещали революционеры. Требовалось "ответить декретами на все стороны хозяйственной, политической, административной и культурной жизни". "Распоряжения давались, как во сне"; большинство из них имело "в первый период более пропагандистское, чем административное значение".

Брест – Литовск

В качестве наркоминдела Троцкий представляет Советскую республику на мирных переговорах с Германией. С самого начала Троцкий играл роль "затягивателя" переговоров: "Нужно было дать европейским рабочим время воспринять как следует самый факт советской революции, и в частности ее политику мира". Переговоры шли крайне тяжело: советская сторона предлагала "демократический мир без аннексий и контрибуций на началах самоопределения народов", а германская сторона при внешнем своем "дружеском" отношении выставляла заведомо неприемлемые условия.

В то же время мир необходимо было заключать: "Невозможность продолжения войны была очевидна: окопы были почти пусты. Никто не отваживался говорить даже условно о продолжении войны. Мир, мир во что бы то ни стало!.. ". Но как его добиться? Тут возникли разногласия. "Выявились три точки зрения. Ленин стоял за то, чтобы попытаться еще затянуть переговоры, но, в случае ультиматума, немедленно капитулировать. Я считал необходимым довести переговоры до разрыва, даже с опасностью нового наступления Германии, чтобы капитулировать пришлось — если вообще придется — уже перед очевидным применением силы. Бухарин требовал войны для расширения арены революции". Так как последняя позиция "утонула" в море критики Ленина и Троцкого, то основное противоречие заключалось во времени подписания ультимативного мира: после слов о возможном продолжении войны или после фактического наступления. Троцкому удалось доказать другим большевикам, что требуется именно последнее, так как в этом случае весь пролетарский мир сможет увидеть, что революционная Россия была физически принуждена