Пользовательского поиска
|
Коломне, где была первая петербургская
квартира Пушкина после Лицея. Здесь молодой Пушкин бывал у Никиты Всеволожского
на заседаниях «Зеленой лампы», в Большом театре, в церкви Покрова, упомянутой
им в поэме «Домик в Коломне». Тенишевское училище с
его гуманистической системой воспитания, с незаурядными педагогами и поэтическими вечерами было для
Мандельштама в большой степени тем, чем был Лицей
для Пушкина, здесь он впервые почувствовал себя поэтом. С детства ему, жителю
Павловска, было близко и Царское Село, позже он бывал в Царском у Гумилева и Ахматовой.
Параллели мы находим и в раннем осознании своего таланта, и в единодушном
признании его первенства друзьями-поэтами, и в прирожденном остроумии. Современники отмечали даже внешнее сходство молодого
Мандельштама с Пушкиным.
В стихах и прозе Мандельштама встречается множество свидетельств глубокого
постижения поэзии Пушкина и его судьбы. Лишь учитывая все это, можно
представить, что значила для него петербургская тема.
Необходимо также принять во внимание,
что искусство десятых годов заново открывало Петербург. Достаточно вспомнить графику Добужинского
и Бенуа, стихи Блока, роман Белого.
Эти художники, каждый по-своему,
творили миф о Петербурге. И вот, рядом со «страшным
миром» Блока («Ночь, улица, фонарь, аптека»), «Петербургом»
Белого, с трагическими видениями Добужинского
возникают неторопливые строфы Мандельштама:
Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Зимуют пароходы. На припеке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна — как броненосец в доке —
Россия отдыхает тяжело.
А над Невой
— посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства крепкая порфира,