Пользовательского поиска
|
получила развитие композиция с
конфликтным центром и нарастанием действия к кульминационной его точке. В 20-х
годах XX века распространяется роман-хроника, где цепь событий разворачивается
в ускоренной, хронологически последовательной смене однотипных эпизодов, почти
без торможения и отступлений. В романе утверждается монтаж — принцип
присоединения, друг к другу разновременных и разноплановых эпизодов,
разнотипных частей текста без специальных связок между ними, что создает
прерывистость. Показ при этом, безусловно, преобладает над рассказом.
П. Курц пишет об исчезновение фабулы,
т. е. Abschied von Fabel, d.h. dem rotten
Handlugsfaden durch die Fülle
der Personen und Begebenheiten.
Konstruktion
und Montage formen beherrschen die Szene. Der Raum und vor allem die Zeit haben
häufig genug ihre strukturierende Funktion verloren, aufgegeben zugunsten
einer Wirklichkeit, die die verschiedensten zeitlichen Ebenen mischt. Damit ist
auch der Erzählvorgang in Erzählteile zerbrochen, die nur nicht beispielweise
durch personen oder Motive zusammengehalten werden. In der sprachlichen
Gestaltung kommen die unterschiedensten Tendenzen — nicht selten auch
gleichzeitig — zur Geltung, von essayhafter bis zu stilisiert poetischer oder
völlig verfremdeter Diktion.
В. Руднев тоже отмечает уничтожение
фабулы в модернистском романе. Говоря о прозе ХХ в., нельзя сказать, как это
было возможно применительно к прозе ХIХ в., что сюжет и фабула различаются,
что, например, здесь действие забегает вперед, а здесь рассказывается
предыстория героя. Нельзя восстановить истинной хронологической
последовательности событий, потому что, во-первых, здесь неклассическое, нелинейное
и неодномерное понимание времени, а во-вторых, релятивистское понимание истины,
то есть представление о явном отсутствии одной для всех истины. Таким образом,
в модернистском романе теряют свою структурированную функцию пространство и
время, смешиваются различные уровни реальности. Традиционный роман
характеризуется причинно-логическим действием и развитием, исходящими из
постоянного “Я” героя, которые определены представлением о единстве места и
времени (постоянное пространство, постоянное время).
К. Мигнер объясняет форму
модернистского романа различными задачами модернистского и традиционного
романа.
In dem Maße, in dem der Erzähler nicht mehr primär um der Unterhaltung Willen erzählt und in dem der Held nicht mehr als singuläris Individuum interessant ist, kommt es auch nicht mehr darauf an, eine in größerem oder geringerem Umfang abenteuerlich