Пользовательского поиска
|
Рыкова и возражали против начавшихся
массовых репрессий, но этого, конечно, не было. Никто не осуждал политики
Сталина и НКВД, все обвиняли Бухарина и Рыкова, требовали привлечения их к
ответственности, приводили примеры плохой работы предприятий и учреждений из-за
вредительства бывших оппозиционеров.
Второго марта 1938 года открылся
последний из крупнейших проходивших в
Москве процессов — спектаклей, под названием судебный процесс по делу
«антисоветского правотроцкистского блока». Председателем Военной коллегии был
всё тот же В. В. Ульрих, а государственным обвинителем — всё тот же А. Я.
Вышинский. Считалось, что это самый важный процесс, так как он «разоблачал»
наиболее тайный и наиболее многочисленный из всех «антисоветских центров».
Кроме Бухарина, на скамье подсудимых сидел А. И. Рыков, многие годы
возглавлявший СНК СССР. Так же здесь были недавние народные комиссары СССР: А. П.
Розенгольц, М. А. Чернов, Г. Ф. Гринько, В. И. Иванов и Г. Г. Ягода, который
всего два года назад был всесильной главой НКВД; крупнейший советский дипломат
Н. Н. Крестинский, крупный деятель российского и международного рабочего
движения Х. Г. Раковский, руководители Узбекской ССР А. Икрамов и Ф. Ходжаев,
секретарь Горького П. П. Крючков, видные врачи Д. Д. Плетнев, И. Н. Казаков и
некоторые другие.
Все обвинения, предъявленные на
предыдущих процессах, были полностью повторены (убийство Кирова, подготовка
убийства Сталина и др.). К ним ещё были добавлены обвинения в убийстве
Горького, Куйбышева и Менжинского, в покушении на В. И. Ленина ещё в 1918 году,
а также в стремлении отдать империалистам не только Украину, Белоруссию и
Дальний Восток, но и Закавказье со Средней Азией.
Так же как и на предыдущих судах,
большинство из обвиняемых сразу же признали себя виновными, а сопротивление
оказал только один Крестинский. Когда на первом судебном заседании Ульрих
зачитал обвинительное заключение и обратился к каждому из подсудимых с
вопросом: «Признаёте ли вы себя виновными?» Бухарин, Рыков и Ягода ответили:
«Да, признаю». Все остальные обвиняемые ответили точно так же. Когда очередь
дошла до Крестинского, тот неожиданно ответил: «Я не признаю себя виновным. Я
не троцкист. Я никогда не был участником «правотроцкистского блока», о
существовании которого не знал. Я не совершал также ни одного из тех
преступлений, которые вменяются лично мне, в частности не признаю себя виновным
в связях с германской разведкой».