гг. во время экономического подъема 1923 г. в промышленность в основном нанимали опытных рабочих.

Несмотря на установленное профсоюзами правило, согласно которому предприятия обязывались брать на работу определенное число молодых людей, последние составляли только 20% общего числа нанятых. Кроме того, этой плохо обученной рабочей молодежи пришлось выдерживать конкуренцию деревенских рабочих, согласных на меньшую зарплату. Безработица вес больше утяжеляла социальный и моральный климат города. Каждый четвертый взрослый был безработным.

Перед молодежью на долгое время встала проблема ее реальных перспектив и социального продвижения. Несмотря на борьбу с неграмотностью, которая охватила более 5 млн. человек, 40% деревенских детей от 8 до 12 лет оказались вне школы. Росло новое поколение неграмотных (400 тыс. в год). Ассигнования на культуру были мизерными: реальная зарплата преподавателей была вдвое меньше, чем до революции. На XV съезде партии нарком просвещения Луначарский говорил, что советская власть выделяет школам средств меньше, чем царское правительство. Возможность продвинуться по службе, получить образование по-прежнему была очень мала и в городе, несмотря на рабочие университеты (рабфаки) — 50 тыс. мест и фабрично-заводские училища (ФЗУ) — 90 тыс. мест. В институтах (120 тыс. студентов) четверть мест выделялось для “рекомендованных” от партии или профсоюзов. Сложившееся положение не могло погасить растущее недовольство городской молодежи, разочаровавшейся в нэпе.

Чувство неудовлетворенности особенно выражалось через “распущенность” в личной жизни: законодательно проводилась линия на разрушение семейного уклада (разрешение абортов, брак “de facto” был приравнен к законному браку, развод стал возможен по устной просьбе одного из супругов, без решения суда). Начиная с 1921 г. в Москве и Ленинграде средняя продолжительность браков не превышала восьми месяцев, число разводов в период с 1922 по 1928 г. возросло в шесть раз. На одно рождение ребенка приходилось три официально зарегистрированных аборта. В 20-е годы количество дел об установлении отцовства и выплате алиментов увеличилось одновременно с количеством разводов и достигли в 1 929 г. 200 тыс.

Еще одним свидетельством болезни общества стала коррупция, порожденная существованием целого слоя посредников, мелких спекулянтов и