писателя за широкое использование диалектизмов, местных слов и наречений. Абрамов всегда отстаивал свою манеру письма, отстаивал право на изображение богатства народной речи. Время подтвердило его правоту. Искрящееся, многоцветное, весомое слово Абрамова покоряет читателя и сегодня. Но некоторые критические замечания, в том числе языковые, он учел при доработке романа.

На редколлегии “Нового мира” вместе с высокой оценкой романа прозвучали сомнения в его “проходимости” через цензуру. Было высказано предложение “подумать о концовке, об эпилоге”. В результате появился сочиненный “оптимистический привесок” “Вместо эпилога”, датированный 20 ноября 1967 годом. Он был только в журнальном варианте, при первом же переиздании автор снял его.

К этому времени шли переговоры об издании “Двух зим...” в “Роман-газете”. Несмотря на невероятный успех у читателя, редакция отклонила роман: “Не можем рекомендовать двухмиллионному читателю, потому что идут споры вокруг, нет единодушия”. Тогда “Новый мир”, подчеркивая значение романа, выдвинул его на соискание Государственной премии СССР. В защиту романа выступил критик Б. Панкин, бывший тогда главным редактором “Комсомольской правды”, где 14 сентября 1969 года в рубрике “Обсуждаем произведения, выдвинутые на соискание Государственной премии СССР” появилась его большая статья “Живут Пряслины!”. Твардовский сразу откликнулся на статью благодарным письмом критику. Обрадован был и Абрамов: статья придала ему “огромные силы” в пору молчания и наскоков.

Однако Государственную премию СССР он все-таки тогда не получил. Прошло более четверти века со времени споров о произведении. Отошли в прошлое страшные беды послевоенного лихолетья. Новые беды и трагедии нашей истории открылись нам. Не затмили ли они суровую правду абрамовского романа? Выдерживает ли книга писателя сопоставление с произведениями А. Платонова, Б. Пастернака, В. Гроссмана, пролежавшими под гнетом цензуры десятилетия? Подлинное искусство не стареет. Напротив, оно обогащается, оживает со временем, открывая те потаенные глубины, которые нередко ускользали от современников, оглушенных бьющей правдой верхнего слоя. Проза Абрамова еще ждет глубоких исследований и прочтений.

В одной из заметок (“Психология руководителя района”) писатель объясняет, почему в каждом районе обязательно появлялись показательные колхозы, с их