Пользовательского поиска
|
всем своем земном характере быть
возвышенно благородной и устремленной к высшим духовным ценностям.
Другой поэт “сладостного нового
стиля”, Гвидо Кавальканти, настаивал на земном характере любви, даже
порожденной лицезрением ангелоподобного создания. Любовь в стихах Кавальканти —
это игралище сильных страстей, но и высшее проявление человечности человека,
символ его радостно-мучительной внутренней жизни.
Но итальянская поэзия того времени
полностью не отказалась от куртуазных идеалов. Влияние их мы находим в
произведениях Данте, который создал идеал неразделенной любви, воплощенный в
образе Беатриче, который является ярким примером ангелизации Прекрасной Дамы.
Влюбленность как что-то неизменное и
постоянное характерна для Петрарки, который вдохновенно воспевал Лауру, образ
которой символизировал собой всю прелесть мира. Но у Петрарки, в отличие от
куртуазной поэзии позднего средневековья, поэтическая и жизненная позиции
сливаются, любовь превращается из условного поэтического приема в принцип самой
жизни и чувства.
Любовь ренессансные авторы понимали не
только как универсальную космическую силу, но и как естественную человеческую
любовь и связанные с нею чувства. Ренессансное понимание любви оказало огромное
влияние на последующие художественные эпохи. Именно поэтому оно является одной
из важнейших традиций европейской культуры.
В отличие от средневековой европейской
литературы, в которой был и куртуазный “Роман о Розе”, и песни трубадуров, в
которой существовал культ Прекрасной Дамы, в древнерусской литературе
отсутствовала куртуазная лирика, куртуазный рыцарский роман, не существовало
культа поклонения идеальной женщине.
Древнерусская литература считала возможным включать в свой художественный мир только темы, действительно достойные ее пера. Индивидуальные чувства слишком мелки и преходящи, чтобы древнерусские авторы посчитали возможным упоминать о них в произведениях художественной литературы. А когда писатели Древней Руси все-таки описывали внутренние переживания человека, то их взгляд был направлен отнюдь не на куртуазность, а на такие чувства, как супружеская любовь и верность. Достаточно вспомнить рукописную “Повесть о Петре и Февронии”, в которой супружеская любовь не