Пользовательского поиска
|
— Это от жары.
— Нет. Ведь еще только весна. На душе
у меня тяжело.
— Вам опротивела война?
— Нет. Но я ненавижу войну.
— Я тоже не нахожу в ней удовольствия,
— сказал я.
Он покачал головой и посмотрел в окно.
— Вам она не мешает. Вам она не видна.
Простите. Я знаю, вы ранены.
— Это случайность.
— И все-таки даже раненый, вы не
видите ее.
Я убежден в этом. Я сам не вижу ее, но
я ее чувствую немного”.
Речь идет о войне в широком смысле
этого слова, не только между представителями разных государств или какой-то
одной страны, а о вечной войне между добром и злом для религиозного человека, о
вечной войне человека и природы, стихии внутри естественнонаучного мира для
неверующего, смотря, кто и что выбирает.
Самого Хемингуэя очень занимала эта
мысль. И он четко говорит об этом в речи на 2-ом Конгрессе американских
писателей: “…Но всякому писателю, захотевшему изучить войну, есть и долго еще
будет куда поехать. Впереди у нас, по-видимому, много лет необъявленных войн.
Писатели могут участвовать в них по-разному. Впоследствии, возможно, придут и
награды. Но это не должно смущать писателей. Потому что наград еще долго не
будет”.
Диалог Фредерика и полкового
священника продолжается, делая религиозный фон роман все более очевидным. И
снова показано их мировоззренческое неравенство:
“— Там, на моей родине, считается
естественным, что человек может любить Бога. Это не гнусная комедия.
— Понимаю.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Вы понимаете, но вы не любите Бога.
— Нет.
— Совсем не любите? — спросил он.
— Иногда по ночам я боюсь его.
— Лучше бы вы любили его.
— Я мало кого люблю.
— Вы полюбите. Я знаю, что полюбите. И
тогда вы будете счастливы.