Русь безбожного царя Ахмута Большие Орды". В апреле летописец писал об опасности большого ордынского похода уже более определенно, причем подчеркивал далеко идущие политические цели хана: "Злоименитые царь Ахмат Большия Орды поиде на Русь, похваляся разорити и все пленити, и самого великого князя, яко же при Батыи беше". Тогда, весной же, Иван III принял первые меры по обороне южной границы, "отпусти воевод своих к брегу противу татаром". Предосторожность оказалась не лишней. На правом берегу Оки появился разведывательный ордынский отряд. Убедившись, что "берег" уже прикрыт московскими полками, ордынцы "поплениша Беспуту и отъидоша". Видимо, Иван III правильно оценил этот набег как глубокую разведку накануне большого нашествия, и заранее начал собирать войска. Во всяком случае, в дальнейших летописных записях о событиях 1480 года нет упоминаний ни о рассылке гонцов в разные города, ни о сборе в Москве ратей. Ордынцев ждали, и войска были уже собраны для отпора завоевателям.

В чем заключался стратегический план Ахмед-хана? Основную ставку он делал на совместное выступление с королем Казимиром IV. Поэтому на первом этапе войны главной целью ордынцев стало соединение с польско-литовским войском. Сделать это можно было где-нибудь возле литовских рубежей, и Ахмед-хан "послал паки к королю, чтобы на межех соединитися". Русский летописец уточнял время и место встречи ордынского и королевского войска: "на осень на усть Угры".

Стратегический план великого князя Ивана III предусматривал одновременное решение нескольких сложных и различных по своему характеру военных задач, которые в совокупности должны были обеспечить превосходство и над Ахмед-ханом, и над его союзником — королем Казимиром IV.

Прежде всего, возникла необходимость надежно прикрыть войсками прямой путь к Москве, для чего на традиционном оборонительном рубеже "берега" Оки еще весной сосредоточили значительные силы. Эти меры были необходимы, потому что первоначально Ахмед-хан двигался со своей ордой к верховьям Дона, откуда можно идти и прямо к Оке, и повернуть к литовскому рубежу. Приходилось считаться и с той, и с другой возможностью — предугадать, куда именно направятся ордынцы, было невозможно, по крайней мере, на данном этапе похода. Тем более что сам Ахмед-хан, возможно, допускал и прорыв прямо через переправы на Оке, если бы они вдруг оказались недостаточно защищенными.