Пользовательского поиска
|
счастье. Судьба является главной
правящей силой человеческой жизни, и лишь по ее мимолетней прихоти происходят
события.
Единого Времени в романе не
существует, а клочки, присущие каждому миру, лишь подчеркивают
"возможность" существования такого мира, не давая читателю до конца
поверить, что он видит перед собой изображение реальной действительности.
Даже если выстроить все миры в порядке
появления на сцене (как разложенные матрешки) — Земля, Марс, Меркурий, Земля,
Титан, Земля — вряд ли можно считать их порождением друг друга. Некоторые из
них как бы проникают сквозь слои и регенерируются вновь в ином обличии. Есть
некий первый слой — мир, созданный автором, затем идет мир, созданный созданным
миром и т. д., причем периодически наружу всплывают уже виденные миры и требуют
к себе внимания, сами подставляясь под сюжет.
Если брать во внимание, что
художественный мир произведения некая замкнутая система, то возможно такое его
представление — Воннегут придумал планету Тральфамадор, ее историю, жизнь и
судьбу, обитатели которой создали жизнь на Земле, чтобы претворить в жизнь свою
идею (донести приветствие в далекую и чужую галактику). Но можно ли тогда
считать Румфорда в той же мере создателем. Или он просто исполнитель на месте
воли и желания тральфамадорцев. Нужно ли выделять Марс, Меркурий и Титан в
отдельные миры, или они являются неотъемлемой частью второго мира — мира,
созданного Тральфамадором.
Так как в "Сиренах Титана"
идет речь не о романе в романе как о художественном произведении, а о единстве
и борьбе реального и нереального миров, то мне представляется логичным
разделить миры не по планетам и создателям, а по сущности существования — мир
“незнания” (авторский), сконструированный романный мир (фантастический), мир
реальный.
Причем о первом мире мы не имеем
никакого представления и можем лишь догадываться о его истоках, даже закончив
читать роман. Писатель стоит на границе и, не пуская никого в свой мир, не
пытается проникнуть и в созданный им. Мы не знаем ни принципов, ни идеалов, ни
законов этого мира. Писатель не пытается повлиять на события и персонажей,
будучи лишь наблюдателем. Лишь к концу произведения, уяснив все идеи и проблемы
романа, можно говорить об авторском мироощущении.