Пользовательского поиска
|
контракта",
1870). Благоговея перед мудростью полицейских и детективов, он отдает в их
распоряжение все свое состояние и остается гол как сокол.
Однако
при всей нелепости жизненных представлений "простаков" их устами
нередко глаголет истина. В их наивности подчас скрыта немалая доля здравого
смысла, лукавства и иронии. Вот беспредельно наивный молодой человек, который
служит секретарем у министра ("Когда я служил секретарем", 1868). Он
ведет официальную переписку с избирателями своего принципала. В тоне дружеской
грубоватой фамильярности, с развязностью и непринужденностью, совершенно
неуместной для деловой корреспонденции, он пишет им: "Джентльмены! Какого
черта вам понадобилась почтовая контора... Что вам действительно необходимо —
так это удобная тюрьма". И, пожалуй, в этом поразительном по своей
неожиданности заявлении есть изрядная доля правды.
Во
всех этих бесхитростных, невинных рассказах уже слышатся саркастические нотки.
Характерная схема рассказа о "простаках" в редакции Твена приобретала
неисчерпаемые сатирические возможности. В ходе творческой эволюции писателя они
проявлялись с растущей отчетливостью. Этот процесс начался очень рано,
фактически в конце 60х – начале 70х годов.
Уже
в ранних рассказах Твена "простак" был фигурой отчасти опасной для
"американского образа жизни". Его не застланный предубеждениями взор
проникал в скрытые глубины общественной жизни США.
Попеременно
становясь то незадачливым претендентом на пост губернатора ("Как меня
выбирали в губернаторы", 1870), то бедным трудящимся китайцем, жестоко
притесняемым в "стране свободы" ("Приятель Голдсмита снова в
чужой стране", 1870), то робким, доверчивым сотрудником буйной
американской прессы ("Журналистика в Теннеси" 1869), простак в
соответствии с привилегией дураков, шутов и клоунов, выбалтывал горькие истины
относительно отечественных порядков.
Сам
того, по-видимому, не замечая, он говорил о продажности прессы, о комедии
выборов, о фиктивности парламентаризма, о засилье шарлатанства и невежества
("Как я редактировал сельскохозяйственную газету", 1870).
С
простецкой бесцеремонностью он вторгался в "неприкасаемую" область
религии, показывая, что истинным содержавшем этого слова в США являются
лицемерие, ханжество, стяжательское своекорыстие. "Кто есть бог, истинный
и единый? — вопрошает писатель.— Деньги — вот бог; Золото, банкноты,
акции" ("Исправленный катехизис", 87).