Пользовательского поиска
|
отроду
не слыхал. Анекдот и прославляет его, и вышучивает, ведь герой, понятно, лицо
собирательное. В нем воплощены типичнейшие черточки психологии фронтира, но уже
доведенные до своей крайности, до явной нелепицы, потому что люди, воспевшие
этих вымышленных удальцов, на самом деле повествовали о самих себе и умели не
только собою восторгаться, но и сознавать уродство собственной жизни, весело
потешаясь над нею.
В
юности Твен просто обожал истории подобного толка, словно не замечая, до чего
они примитивны и невзыскательны. Став репортером невадской газеты “Энтерпрайз”,
он и сам напечатал страшный рассказ про своего коллегу по газете Дэна де
Квилла. Дэн поехал в гости на соседний прииск, а Твен в очередном номере
оповестил, что с его приятелем произошел ужасный случай: лошадь понесла со
скоростью полтораста километров в час, Дэн вылетел из седла, шляпу вогнало
ветром прямо ему в легкие, а нога от толчка вошла в тело до самого горла.
Отлично выспавшись и позавтракав у своих друзей, де Квилл развернул свежую “Энтерпрайз”
и с растущим удивлением прочел эту мрачную повесть о собственных несчастьях.
Итак,
в основе многих этих рассказов нередко лежат действительные происшествия. Но,
войдя в устную народную традицию, они принимают гротескные очертания, обрастают
множеством фантастических подробностей. В причудливом мире, созданном народным
воображением, все приобретает гигантские размеры. Подчеркнутая гиперболизация
образов — одна из самых характерных особенностей западного фольклора.
В
произведениях фольклора даже москиты обладают такой силой, что легко поднимают
корову. "Я, Дэвид Крокет, прямо из лесов, я наполовину лошадь, наполовину
аллигатор, я могу перейти вброд Миссисипи, прокатиться верхом на молнии,
скатиться вниз с горы, поросшей чертополохом, и не получить при этом ни единой
царапины," — так аттестует себя один из любимых героев Запада. Другой
легендарный богатырь, Поль Бэниан, еще двухлетним младенцем вызвал из недр
земли Ниагарский водопад с единственной целью — принять душ. Он же, став
взрослым, причесывал бороду вместо гребенки сосной, которую выдергивал из земли
вместе с корнями. Первобытной, грубой силой веет от этих образов. Все
фольклорное творчество Запада, начиная с этих фантастических преданий и кончая
бытовым анекдотом, пронизано острым чувством жизни и своеобразным бунтарским
неуважением к традициям и авторитетам.