Пользовательского поиска
|
человека,
- не в самих себя, но в будущего человека, ради которого можно вынести любые
мучения». Он заключает с пафосом: «Высокий прекрасный человек – вот в чем
истина» [48].
Характернейшей
особенностью духовной жизни тех лет был своеобразный романтический утопизм.
«Коммунистическое далеко» тогда представлялось весьма близким и рисовалось в
тонах строго рациональной высокоиндустриализованной цивилизации. Мечты о
безграничных возможностях техники пьянили горячие головы творческой молодежи.
Для
творческой личности тех лет история начиналась сегодня, отменив вчерашний день
раджи дня завтрашнего. Настоящее было лишь временным, еще непроясненным и
потому требующим преодоления переходом к тому, что виделось впереди как
историческая необходимость, представлялось единственно достойной целью. Здесь
сходились самые различные индивидуальные и групповые устремления.
Так
в созданных Петровым-Водкиным или Самохваловым картинах мира при всей их
разности есть общая черта – поэтическое целое исполнено ожиданий и волнующих
предчувствий, в самой своей достоверности оно идеально. Особого рода
заданность, незавершенность образного мира была порождением того, остро и
непосредственно переживаемого чувтсва времени, которое, по-видимому, в большей
или меньшей степени осознавалось всеми современниками «Великого Октября».
История
словно сошла с пьедестала, перестала быть принадлежностью школьных программ,
прерогативой науки. История утратила статус прошлого. Историческими становились
события современной общественной жизни и безымянные люди, историческим могли
оказаться вещи: электрическая лампочка, которая зажглась там, где прежде тлела
лучина, кожаная куртка и буденовка, красная косынка и полосатая футболка. Слово
«новый» было одним из самых распространенных эпитетов, слово «бывший» получило
безусловно негативный смысл. Художественное мировосприятие питалось импульсами,
идущими от самой жизни, и соединялось в сознании художника с представлением о
небывало новой стране Советов [36]. Так необузданная жажда жизни и реализма
привлекла художников к «партнерству» и «символизму».
«Несколько
холодный, с его подчеркнутой стерильностью, правильный до аскетизма, изящный в
своей геометрической размеренности, мир этот был воплощением романической мечты
о гармонии. А гармония виделась в последовательной противоположности всем
сложностям, несовершенствам и конфликтам современной действительности» [18]. Таким
образом, рисовавшийся в воображении художника идеальный мир будущего был
настолько для него важен, сверхценен, что попросту отменял, позволял считать
«не бывшим» не только прошлое, но и сегодняшнее, если своими «сложностями,
несовершенством и конфликтами» оно не соответствовало высокому заданному
образцу.