черную магию и колдовство. Богоискательство находит свое выражение в попытках создать новые религии, своего рода синтез всех предшествующих вероучений Запада и Востока.

И все же для мистицизма в картине мира Серебряного века характерно не только открытость миру, стремление слияния с ним. С ходом времени на первый план выходит другая ипостась декаданса – бегство от реальности, погружение в бодлеровский «искусственный рай», царство грез и поэтического вымысла, глубокая сосредоточенность на собственном «я». Тип невротика и наркомана представляет эту тенденцию в наиболее выраженной форме. Демонстративное противостояние общественной морали сменяется отшельничеством, погружением в эфемерный мир воображения, возносящийся над фальшью и грубостью мира социального [32].

Особо примечательным в этой связи видится интерес художника к абсурдным, парадоксальным постановкам проблемы. Так, через стирание традиционной для России противоположности добра и зла, некоторые художники начинают с явным сочувствием выписывать демонические силы. Вот к примеру работа М. Врубеля «Демон» (1890).

Сам автор так характеризует своего персонажа: «Демон… дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том дух властный… величавый». В 1902 г. он обращается к созданию трагического финала темы: пишет полотно «Демон поверженный». Тоска, безысходность, крушение надежд воплощены в этом произведении. Но в чем принципиальная новизна этих произведений?

И «Демон» Врубеля, и «Дневник Сатаны» Л. Андреева поражают полным противопоставлением традиционной русской картины мира – отрицательные духовные существа («падшие ангелы») не имеют право на милосердие, сочувствие, а значит человек не имеет права проникать в их внутренний мир. Серебряный век снимет этот запрет. Впервые внутренний мир Дьявола становится достоянием художника, который желает понять, постичь природу богооставленного существа. Художник берет на себя смелость не просто сочувствовать Демону, но даже найти что-то родственное, близкое своему состоянию в нем. В порыве эстетического и мистического индивидуализма, Врубель, Андреев, многие другие обнаруживают в самом нечестном и сверхчеловеческом существе… самих себя, все те же идеи и ожидания и Сверхчеловеке и Богочеловечестве [46].

Пожалуй, перечень новых сторон картины мира Серебряного века будет не полон, если не указать на еще одну. Это тема Эроса, тема пола в русской культуре. Полностью еще не порывая с традиционной русской картиной мира, символисты мыслят Эрос как космическую природную стихию, так и духовную, преображающую мир энергию. Создавая свои мифы – о Софии у Владимира Соловьева, о Дионисе у Вячеслава Иванова, о Прекрасной Даме у Блока – символисты раскрывали иную реальность, стоящую за пошлыми