All the wild rice has been gathered,

And the maize is ripe and ready;

Let us gather in the harvest,

Let us wrestle with Mondamin,

Лонгфелло приводит описание народного гадания на жениха, что также является этнографической поведенческой реалией:

And whene'er some lucky maiden

Found a red ear in the husking,

Found a maize-ear red as blood is,

"Nushka!" cried they all together,

"Nushka! you shall have a sweetheart,

You shall have a handsome husband!"

"Ugh!" the old men all responded.

К описательным реалиям относится также сцена изгнания воронов — похитителей урожая:

"Wagemin, the thief of cornfields!

Paimosaid, who steals the maize-ear!"

Till the cornfields rang with laughter,

Till from Hiawatha's wigwam

Kahgahgee, the King of Ravens,

Screamed and quivered in his anger,

And from all the neighboring tree-tops

Cawed and croaked the black marauders.

"Ugh!" the old men all responded,

From their seats beneath the pine-trees!

(XIII, 180-235)

В приведенных отрывках автор сочетает реалии двух типов: транскрибированные реалии и английские слова, которые мы также вправе считать описательными индейскими реалиями, т. к. они описывают обычаи, свойственные только индейскому народу.

Из вышеприведенного анализа можно сделать вывод о том, что Лонгфелло выбрал, на наш взгляд, самые оптимальные способы представления индейских реалий: