Пользовательского поиска
|
пренебрегает
формой, то в своей наивности они были в чем-то правы, то есть каким-то уровнем
формы, каким-то уровнем реальности Достоевский действительно пренебрегал. Он
разрушал его, чтобы поднять и выявить другой, более глубокий пласт. Это “иное”
понимание реальности, связанное с тем, что для писателя вера — это прежде всего
“таинственное прикосновение к мирам иным”. Реальность для него не совпадает с
реальностью фактов как отдельных осколков бытия, а лежит где-то по ту сторону
этих фактов, и передать эту сквозящую за фактами реальность по самой своей сути
невозможно связным пластичным изложением.
В конструкции
романа “Братья Карамазовы” можно с определенной долей условности выделить две
оси бытия: горизонтальную, направленную к бесчисленным предметам пространства и
времени, как бы уровень различий, отдельных фактов; и вертикальную —
направленную к Вечности, с земли к небу, с земли к аду. Именно здесь — в
вертикальной плоскости — вскрывается библейская идентичность сюжетов и образов.
Можно сказать, что судьбы главных героев романа, которых условно назовем
группой “трансцендентных” героев, то есть имеющих вертикальный выход, решаются
“там”, в глубине, в сферах иных и высшими силами. “Тут дьявол с Богом борется,
а поле битвы — сердца людей”, — говорит Митя Карамазов, приоткрывая суть той
борьбы, которая внешне выглядит как история семьи Карамазовых в типичном
провинциальном городке России — Скотопригоньевске [Там же. С. 100]. Это одно из так называемых “сюжетных
окон”, или “точек кризиса”, которые дают возможность выглянуть из тесного мирка
социальности во Вселенную, из времени — в Вечность. Обычные пространственные и
временные границы повествования раздвигаются при этом практически до
беспредельности, возникает эффект “вселенского хронотопа” [Клейман Р. Сквозные
мотивы творчества Достоевского. — Кишинев, 1985. С. 14]. С одной стороны, в
романе действие происходит в России в середине XIX века, а с другой — выходит в
Вечность.
В связи с этим
вспомним слова Ивана, сказанные Алеше в трактире, где “русские мальчики” решают
вечные вопросы: “У нас с тобой еще бог знает сколько времени до отъезда. Целая
вечность времени, бессмертие!” [Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: в
30 т. — Л., 1976. Т. 14. С. 212]. В этой вертикальной плоскости человек
оказывается одинаково связан невидимыми узами как с бытием Бога, так и с
существованием дьявола, что отражает библейский принцип мироустройства.