Пользовательского поиска
|
Цель
предлагаемого исследования заключается в том, чтобы путем анализа внутренней
формы последнего романа писателя раскрыть его глубинный концептуальный уровень.
Непосредственными задачами данной работы являются: во-первых, выявление и
описание библейских включений в художественный мир “Карамазовых” — отдельных
образов, мотивов, сюжетов, композиционных приемов и некоторых других
структурных элементов произведения; во-вторых, изучение их функций, их
формально-содержательного значения. При этом мы все время исходим из
утверждения, что Библия и христианский миф выступают в качестве одного из
архетипов романа Достоевского “Братья Карамазовы”, определяя его особенности
как в области содержания, так и в области формы.
1.
Впервые
мысль о связи и взаимодействии последнего романа писателя и Библии высказали
русские философы в конце XIX – начале ХХ века. В своих работах они дали анализ
идейных перекличек библейского мироучения и романного мышления художника,
указали на общность понимания “конечных” вопросов мироустройства в Библии и
“Братьях Карамазовых”. Через обращение к сюжетам и образам произведения
Достоевского они шли к созданию часто весьма субъективных философских концепций
религиозно-нравственного мировоззрения писателя.
Исследования
этих ученых и мыслителей многое дают для понимания особенностей мировоззрения
позднего Достоевского, его религиозных и этических поисков, отразившихся в
полной мере в его последнем романе. Однако чисто формальные, структурные
моменты романа “Братья Карамазовы” в свете библейской традиции затронуты в этих
работах лишь косвенным образом. Библейское мироучение, по мысли русских
философов, выступает у Достоевского в качестве первоосновы идеи, является
прежде всего отправной точкой в размышлениях героев и писателя и одновременно —
высшим нравственным критерием в этих духовных поисках.
Впервые наблюдения над художественной формой последнего романа Достоевского в связи с включением в его поэтическую систему особого библейского пласта повествования находим у Вячеслава Иванова. Критик выводит новый принцип организации романа Достоевского и утверждает, что последний наследует христианскую традицию: утвердить чужое сознание как полноправный субъект, а не как объект. Однако конкретных форм и способов