Пользовательского поиска
|
есть что-то
такое, чего нет у поэтов других наций, именно — что-то близкое к библейскому, —
то высшее состояние лиризма, которое чуждо движений страстных и есть твердый
возлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости". Далее он
раскрывает особенности этого лиризма: "Этот лиризм уже ни к чему не может
возноситься, как только к одному, верховному источнику своему — Богу. Он
суров, он пуглив, он не любит многословия, ему приторно все, что ни есть на
земле, если только он не видит на нем напечатления Божьего".
В статье
"В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность"
Гоголь указывает источники этого лиризма: "Еще тайна для многих этот
необыкновенный лиризм — рождение верховной трезвости ума, — который исходит от
наших церковных песней и канонов". А в настоящем письме пишет о двух
предметах, вызывающих этот близкий к библейскому лиризм — это Россия и любовь к
царю. В письме Гоголь раскрывает высокое значение монарха — "что такое
монарх вообще, как Божий помазанник, обязанный стремить вверенный ему народ к
тому свету, в котором обитает Бог...". Поддержкой его мыслям звучат слова
Пушкина, помещенные в письме: "Зачем нужно, — говорил он, чтобы один из
нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон — дерево: в законе
слышит человек что-то жесткое и небратское. С одним буквальным исполнителем
закона недалеко уйдешь: нарушить же или не исполнить его никто не должен: для
этого-то и нужна высшая личность, умягчающая закон, которая может явиться людям
только в одной полномощной власти" — писал Гоголь. В своем письме он
цитировал стихи Державина и Пушкина, обращенные к государям. Особенно много
вспоминает Гоголь стихотворений Пушкина, посвященных царю — "К Н***",
"Друзьям", "Герой", "Пир Петра Первого".
Сам Гоголь
имел искреннюю веру в необходимость царского правления на русской земле, был
глубоко предан императору Николаю I. В письме к графу А. П. Толстому от 2 января
1846 года из Рима он с благоговением описывал то, как увидел Государя. Он
писал: "Бог да спасет его и да внушит ему все, что ему нужно, что нужно
истинно для доставления счастья его подданным. Если он молится и если молится
та сильно искренне, как он действительно молиться, то, верно, Бог внушит ему
весь ход и надлежащий закон действий. "Сердце царя в руке Божией", —
говорит нам Божий глагол". Гоголь обращался к Государю императору Николаю
Павловичу дважды — в декабре