далеко. В ту пору, до тракторов, вести чисто капиталистическое хозяйство на больших площадях было просто нерентабельно.

В своих экономических работах В. И. Ленин называл оптимальным владение 500 десятинами земли. Более значительные имения он считал докапиталистическими латифундиями. Между тем, площадь некоторых из них достигала нескольких тысяч десятин.

Многоземелье помещиков было оборотной стороной крестьянского малоземелья. Крестьяне были вынуждены арендовать часть помещичьих земель. За это они были обязаны со своими лошадьми и инвентарем обработать у помещика определенные участки. Это называлось "отработкой". Практиковались также "испольщина" (половина выращенного и собранного крестьянином урожая шла помещику), "земельный наем" (договор о найме заключался зимой, когда у крестьянина кончался хлеб) и прочие кабальные, полукрепостнические формы эксплуатации. Только их наличие и позволяло существовать латифундиям.

Крестьянская община — это еще более древний институт, чем латифундия. В нашей публицистике утвердился односторонний взгляд на общину. Так А. Пушкарь в газете "Известия" за 14.02.90. пишет: "Община была осколком первобытнообщинного строя, идеальным механизмом для фискального полицейского надзора". В. Гавричкин — ("Известия", 4.03.90.): "Община — это осколок феодальных отношений". По-видимому, журналисты, используя наиболее хлесткие определения, оставались в плену прежних представлений об общине. Более глубокое изучение фактов и документов приводит в настоящее время многих историков к другим выводам. Да, в пореформенную эпоху община была пережиточным явлением. Многие, в том числе и сами крестьяне, ругали ее за косность и рутину. Но почему-то получалось всегда так, что в изменившихся условиях менялась и община. Еще в период феодализма община многое сделала для утверждения трехпольной системы земледелия вместо беспорядочного засевания одних и тех же площадей.

Затем, после реформы 1861 года наступил сравнительно благоприятный для крестьянского хозяйства период: распались крепостные цепи, малоземелье еще не очень ощущалось, цены на хлеб держались высокие. И в громадном большинстве общин, в целых регионах, прекратились земельные переделы. Более того, стихийно начался процесс формирования частной собственности на общинную землю. Ее стали продавать, завещать по наследству и т. п. Но в 80 – 90 годах XIX века обстановка резко изменилась.