Пользовательского поиска
|
В критической
литературе справедливо отмечается влияние, оказанное Э. По и в частности, его
теорией “тотального эффекта”, на поиски Бирса в области композиции и
проблематику “страшных” рассказов.
Задача работы —
определить “степень” оригинальности новеллистики Бирса, исследовать новаторство
его в жанре новеллы.
Свежесть
данного исследования заключается в изучении влияния факторов, сформировавших
оригинальный подход писателя к данному жанру. В работе рассмотрено соотношение
“страшных” рассказов Бирса и американской фольклорной традиции устного рассказа
— “страшилки” (заимствование отдельных мотивов, сюжетных коллизий и
персонажей), проявившихся в тематике “страшных” рассказов, и выявлены
оригинальные авторские приемы в русле этой традиции. Данный вопрос освещается в
первой главе дипломной работы.
Введя прием
дополнительной детали в композицию, Бирс усовершенствовал структурную
композицию, построение новелл. Модель построения его новелл представима в
следующем виде: завязка — обширная композиция — кульминация — псевдоразвязка — развязка. Обычно
псевдоразвязка являла собой удачное разрешение конфликта, положенного в основу
сюжета, развязка же истинная развенчивала мнимый хэппи-энд и окрашивала повествование
в трагические тона. Этому посвящена вторая глава. С помощью двойной развязки
писатель добивался усиления эмоционального эффекта, увеличения драматизма
повествования.
Реалистическое
изображение будней войны и психологии человека на войне были творческим
открытием Бирса, здесь бессмысленно искать американских предтеч. Обычно
рассказы Аброза Бирса классифицируются как сатирические, и психологические (при
этом подразумеваются именно рассказы Бирса). Вся его система художественных
координат, вызывающая столько ассоциаций с новеллами По, на деле остается
явлением вполне самостоятельным и оригинальным.
В отличие от
сатирических и военных рассказов, тематика “страшных” новелл Бирса целиком
ирреальна. Под маской сатирика он охотно разоблачал и высмеивал всех тех, кто
мог поверить в возможность рассказанного, что не характерно для скептика и
позитивиста Бирса, которого привлекало все внешне объяснимое.
Сатирический гротеск Бирса, как нам представляется, являет собой совершенно особый фон для изображения событий в его “страшных” рассказах –